Поэтика. История литературы. Кино. - Страница 202

202

414

См. в наст. изд. статью "Журнал, критик, читатель и писатель".

415

Имеются в виду романы Эренбурга "Жизнь и гибель Николая Курбова" и "Трест Д. Е. История гибели Европы" — см. статьи Тынянова "200 000 метров Ильи Эренбурга". — "Жизнь искусства", 1924, № 4 и "Литературное сегодня" (в наст. изд.).

416

См. "Декларацию эмоционализма", подписанную М. Кузминым, А. Радловой, С. Радловым, Ю. Юркуном: «Абраксас», кн. 3. Пг., 1923 (то же в кн.: От символизма до «Октября». Литературные манифесты. М., 1924).

417

Ср. в рецензии на альманах «Петроград» (стр. 142 наст. изд.). См. интерпретацию этого явления в плане взаимоотношений между поэзией и ее читателем: "Ничто так не способствует укреплению снобизма, как частая смена поэтических поколений при одном и том же поколении читателей. Читатель приучается чувствовать себя зрителем в партере; перед ним дефилируют сменяющиеся школы. Он морщится, гримасничает, привередничает. Наконец у него появляется совсем уже необоснованное сознание превосходства — постоянного перед переменным, неподвижного — перед движущимся. Бурная смена поэтических школ в России, от символистов до наших дней, свалилась на голову одного и того же читателя" (О. Мандельштам. Выпад. — «Россия», 1924, № 3, стр. 188).

418

О положении литературных группировок в начале 20-х годов см. также в "Литературном сегодня" (в наст. изд.). Ср. у Е. Ц. Никитиной, отметившей "то несомненное обстоятельство, что даже в широких литературных кругах, не говоря уже просто обо всей читательской массе, споры школ потеряли всякий интерес <…>" (Е. Ц. Никитина. Поэты и направления. — «Свисток», 3. М.-Л., 1924, стр. 123); у Груздева: "Русская поэзия последних лет представляет картину разброда. Символизм завершил свой круг и находится в состоянии глубокого распада. Футуризм не осилил крутого подъема своих теоретических заданий и не достиг канона. Мелкие группировки или эпигонствуют, или не имеют вовсе значения. Внимание сосредоточивается на отдельных поэтах" (И. Груздев. Русская поэзия в 1918–1923 годах. — "Книга и революция", 1923, № 3, стр. 31). В этой и в другой статье Груздева ("Утилитарность и самоцель" в альманахе «Петроград», 1923; см. в наст. изд. рецензию Тынянова на альманах) можно наблюдать подход к современной поэзии, в определенном отношении близкий тыняновскому.

419

Ср. у Груздева о каноне поэтической школы (там же, стр. 30–31).

420

Мандельштам, "Я по лесенке приставной…".

421

С. Есенин, "Мне осталась одна забава…".

422

С наибольшей литературной смелостью вводил в те годы «читателя» в свою прозу М. Зощенко, и постоянный прямой контакт с этим «читателем» специфического рассказчика зощенковской прозы существенным образом обусловливает построение речевой и социально-психологической его позиции. Своего рода обнажение этой установки на читателя проделано Зощенко в его книге "Письма к писателю" (1929). Ср., например, полярно противоположное высказывание, характерное для художественных воззрений поэта: "Теперь о читателе. Я ничего не хочу от него и многого ему желаю. Высокомерный эгоизм, лежащий в основе писательского обращения к «аудитории», мне чужд и недоступен. По прирожденной золотой способности читатель сам всегда понимает, что мы именно сделали и как этого достигли, мы не просвещаем его, а обеспложиваем. Кроме того, и из нас-то понимают толком, что делают, лишь те, которые делают очень мало и плохо, — основание для поучений довольно гнилое. Вызов к автору незаслуженно унижает читателя. Наши произведения должны и могут быть его сердечными событиями. Выводя читателя из его загадочной неизвестности на скудный свет наших жалких самоистолкований, мы трехмерный мир автора, читателя и книги превращаем в плоскую иллюзию, никому не нужную. Вероятно, я люблю читателя больше, чем могу сказать. Я замкнут и необщителен, как он, и в противоположность писателям переписки с ним не понимаю" (ответ на анкету газеты "Читатель и писатель", 1928, № 4–5, стр. 4). Ср. Мандельштам о разнице между "конкретным слушателем" (адресат прозаика) и "провиденциальным собеседником" поэта ("О собеседнике". «Аполлон», 1913, № 2, стр. 52).

423

Ср.: "Искусство явилось для него не отраслью культуры, но суммой знания-умения <…> с расширенной автобиографией. Пропавший, погибший Есенин, эта есенинская поэтическая тема, она, может быть, и тяжела для него, как валенки не зимой, но он не пишет стихи, а стихотворно развертывает свою тему" (В. Шкловский. Современники и синхронисты. — "Русский современник", 1924, № 3, стр. 234).

424

Проблема "литературной личности" впервые поставлена Тыняновым в статье "Блок и Гейне" (см. «Блок» в наст. изд.).

425

Поэма «Пугачев» вышла в 1922 г. сразу в трех издательствах. Резко отрицательную оценку поэмы см. в указ. статье Груздева (стр. 37).

426

Ср. начало письма Есенина к А. М. Сахарову: "Родные мои! Хорошие!" ("Гостиница для путешествующих в прекрасном", 1922, № 1).

427

Имеется в виду стихотворение "Возвращение на родину" (1924).

428

Из них два стихотворения были опубликованы в "Русском современнике", № 2 — "Любовь хулигана" и "Ты прохладой меня не мучай…".

429

"Пойду в скуфье смиренным иноком…" (1914), "Да! Теперь решено. Без возврата…" (1922–1923).

430

Cр. в тезисах выступления Тынянова на вечере, посвященном Есенину, в марте 1927 г.: "Хулиганство Есенина было литературного порядка сначала, алкоголь и т. д. — факты биографии последних лет. Лирический герой кающийся, плачущий. <…> Отчего даже такая тяжелая, несчастная смерть — так выдвинула Есенина? <…> Дело — в лирическом герое. Кровь его заполнила, и каждое слово стало убедительным" (АК). См. также прим. 63 к статье "Ода как ораторский жанр".

202